Поддужный колокольчик

Поддужный колокольчик Тройка мчится, тройка скачет, Вьется пыль из-под копыт, Колокольчик звонко плачет, И хохочет, и визжит. По дороге голосисто Раздается яркий звон, То вдали отбрякнет чисто То застонет глухо он. П.А. Вяземский У нас в семье сохранился поддужный колокольчик 19 века. На колокольчике указана дата изготовления - 1814 год. На нем отлита надпись: «Сей колокол лит в Валдае. Кого люблю, того дарю». На Руси каждый день утром и вечером, с рождения и до смерти русский человек слышал колокольный звон, но колокола звенели не только в соборах и церквях. В самом конце XVIII века появились поддужные колокольчики, а уже в начале XIX века они стали заметным, чисто русским явлением и заняли достойное место в народном быту, в художественном промысле. Истории производства поддужных колокольчиков в России «Язык есть, речей нет — вести подает» Русская народная загадка На протяжении около полутора столетий, с конца XVIII до начала XX в., поддужные колокольчики, являясь специфически русским явлением, играли заметную роль в народном быту. Они использовались главным образом в почтовых и курьерских тройках, подвешивались под дугой коренника. Ямщик, тройка, колокольчик, бубенчик - все это в основном атрибуты почтовые. Правда, колокольчики применялись также в тройках частных владельцев. Известно отношение почтового департамента сенату от 12 августа 1808 г. В этом документе говорится, что новоторжские обыватели ездят во все дни с колокольчиками и ямщики на станциях в Торжке и Медном, когда приходит почта, часто бывают не готовы, думая, что едет какой-то обыватель с колокольчиком. И департамент обращается с просьбой запретить неслужебным повозкам ездить со звонками. Эта и подобные жалобы привели к тому, что 18 декабря 1836 г. вышло постановление сената, в котором указывалось: "Запретить употребление колокольчиков всем тем, которые едут на собственных или вольнонаемных лошадях, предоставив оные одной почтовой гоньбе и чиновникам земской полиции, едущим по обязанностям службы" (земская полиция представляла собой аппарат земского суда) [1]. В 1860 г. снова был введен строгий запрет употреблять поддужные колокольчики не на почтовых лошадях. Почтовые тройки использовались для перевозки не только почты, но и пассажиров, а также для катания в праздники. Тройки с колокольчиками часто сопутствовали свадьбе, проводам рекрутов и другим событиям крестьянской жизни. Существовали даже специальные свадебные колокольчики. До сего времени в Кировской области и некоторых других местностях различают колокольчики почтовые и свадебные, причем последние, обладающие более крупными размерами и обычно снабженные надписями, называют там колокольцами. Прежде всего надо указать на роль колокольчика как сигнального средства. До его появления об отъезде и приезде почтовой повозки должен был сигнализировать рожок. Однако рожок в России не прижился. Его сигналы заменялись обыкновенным свистом. Немецкий дипломат, ученый и путешественник Адам Олеарий, посетивший Россию в 1633, 1636 и 1639 гг., писал, что у каждого ямщика был рожок из бычьего рога. Тем не менее, подъезжая к станции, охотник закладывал два пальца в рот и обыкновенным свистом вызывал смену. В свое оправдание ямщики говорили, что свист дальше слышно и лошади под молодецкий посвист бегут быстре Положение не изменилось и через сотню лет. "Почтово-телеграфный журнал" сообщает (в 1903 г.), что почтарям предписывалось извещать о своем прибытии и отправлении звуками рожка. Но русские не умели пользоваться этим инструментом. Тогда из Мемеля (ныне Клайпеда) пригласили почтальона для обучения петербургских коллег игре на рожке. Однако новшество прививалось с трудом. Ямщиков пытались за свист наказывать, их штрафовали. Тем не менее рожок так и остался лишь символическим атрибутом русской почтовой гоньбы. Колокольчик же быстро полюбился ямщикам и с успехом исполнял роль почтового рожка. Не исключено, что это связано с особым распространением колоколов в России и особым отношением к ним в народе как к явлению национальной культуры. Россия, как известно, превосходила прочие европейские страны по развитию колокольного дела. А поддужный колокольчик являлся миниатюрной копией большого колокола. Недаром существовали легенды о рождении колокольчиков от вечевых колоколов Новгорода и Пскова. Во всех легендах сквозит убеждение, что ямщицкие колокольчики - это потомки вечевого колокола, олицетворяющего свободу и независимость. Колокольчик надолго стал почтовым атрибутом. Его звон обязывал всех уступать дорогу почтовой тройке. Однако при въезде в город в целях борьбы с шумом колокольчики подвязывались, причем для удобства языки колокольчиков делались в виде кольца. Лишь курьеры могли будить по ночам обывателей. Колокольчик оповещал своим звоном о долгожданном путнике или о заблудившейся повозке. Кто долго жил в глуши печальной, Друзья, тот верно знаем сам, Как сильно колокольчик дальный Порой волнует сердце нам. (А. С. Пушкин. "Граф Нулин") Звонкий голос колокольчика был слышен за много верст, о чем свидетельствуют отлитые на колокольчиках надписи, например: "Сдалеча весточку собою подавай". Впрочем, это не всегда помогало избежать беды. Известно много случаев гибели ямщиков (вспомним хотя бы песню "Степь да степь кругом" или судьбу автора песни "Однозвучно гремит колокольчик", ямщика Ивана Макарова, замерзшего в пути). Колокольчик, помимо утилитарного, имел и художественно-эмоциональное значение. Всю дальнюю дорогу он радовал своим звоном сердце, отгоняя скучные думы. Об этом говорят отлитые на колокольчиках напутственные надписи и крылатые выражения типа: "Езжай - поспешай, звони - утешай", "Звенит - потешает, ездить поспешает", "Купи - не скупись, езди - веселись", "Звону много - веселей дорога". Об этом же говорят строки стихотворений: "Колокольчик звонко плачет и хохочет, и визжит" (П.А. Вяземский), "В залихватском степном разгоне колокольчик хохочет до слез" (С.А. Есенин). Колокольчик своим звоном как бы олицетворял лихую ямщицкую удаль. Искусно отлитые и подобранные по тону колокольчики издавали при езде "согласный" звон. Бытовало даже выражение "ямская гармонь", означавшее полнозвучный аккорд колокольчиков и бубенцов, в котором были свои басы, тенора, альты. Конечно, звон поддужных колокольчиков уступал по выразительности звону больших колоколов, в котором русские звонари достигли высокого умения. Небольшие размеры колокольчиков не позволяют извлекать низкие звуки, оказывающие сильное воздействие на человека; высокие обертоны звона колокольчиков лежат за порогом человеческого восприятия, воспринимаемые обертоны немногочисленны и не дают богатого разнообразия тембров [7]. Тем не менее звон колокольчиков рассматривают как явление музыкальное. Поддужные колокольчики были весьма популярны, о чем свидетельствуют многие произведения известных поэтов (А.С. Пушкин, Ф.Н. Глинка, П.А. Вяземский, Н.И. Гнедич, Я.П. Полонский, А.А. Блок, С.А. Есенин), прозаиков (Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, В.А. Слепцов, Л.Н. Толстой), композиторов (А.А. Алябьев, А.Н. Верстовский, П.П. Булахов, А.Л. Гурилев), многочисленные народные песни и романсы, дожившие до наших дней. Столь пристальное внимание литераторов и музыкантов к поддужным колокольчикам, их популярность в народе контрастирует, однако, с малочисленностью и противоречивостью письменных материалов, относящихся к происхождению колокольчиков, географии и истории их изготовления и использования. Наиболее богатым и достоверным источником сведений остаются надписи, отлитые на самих колокольчиках. С помощью этой своеобразной эпиграфики можно составить перечень населенных пунктов и районов, в которых находились наиболее известные заводы и мастерские по изготовлению колокольчиков: 1) Валдай (ныне Новгородская область), 2) село Пурех и Андреевская волость Балахнинского уезда (Горьковская область), 3) Слободской (Кировская область), 4) Касимов (Рязанская область), 5) Павлово, село Сосновское и деревня Виткулово Горбатовского уезда (Горьковская область), 6) Рязань и деревня Поповская (Рязанская область), 7) Тюмень, 8) Елабуга (Татарская АССР), 9) Тула, 10) Кунгур (Пермская область), 11) Петербург (Ленинград), 12) село Жерновогорское Яранского уезда (Кировская область), 13) Вологда, 14) Баранча (Свердловская область). Добавим к этому списку места, о производстве колокольчиков в которых известно лишь из печатных материалов: 15) Суксун (Пермская область), 16) Орел, 17) Московская губерния (Московская область), 18) Саратов, 19) Екатеринбургский уезд Пермской губернии (Свердловская область), 20) Мезень (Архангельская область), 21) село Лысково Макарьевского уезда и село Б. Мурашкино Княгининского уезда (Горьковская область). Возникает вопрос, почему именно названные пункты и местности явились центрами производства поддужных колокольчиков. Если принять во внимание, что поддужный колокольчик являлся прежде всего почтовым атрибутом, то ответ на поставленный вопрос следует искать в расположении почтовых трактов того времени. Почтовые тракты как линии дальнего конного почтового сообщения стали возникать с конца XVII начала XVIII в. Главнейшими трактами были следующие: 1. Москва - Клин - Тверь (ныне Калинин) - Торжок - Вышний Волочек - Зимогорье (около Валдая) - Новгород - Чудово - Тосно - Петербург (Ленинград). 2. Москва - Владимир - Нижний Новгород (Горький) - Казань - Елабуга - Ижевск - Пермь - Кунгур - Суксун-Екатеринбург (Свердловск) - Тюмень - Тобольск и далее на восток. 3. Москва - Серпухов - Тула - Плавск - Мценск - Орел - Курск - Белгород. 4. Москва - посад Троицкого монастыря (Загорск) - Переславль Залесский - Ростов Великий - Ярославль - Данилов - Вологда - Вельск - Шенкурск - Холмогоры - Архангельск. Карта главных почтовых дорог России в XVIII-XIX вв. Тракт Москва - Петербург фактически проходил через Валдай, которому принадлежит выдающаяся роль в развитии промысла поддужных колокольчиков. Популярность изделий колокололитейных заводов и мастерских Валдая была столь велика, что валдайские колокольчики часто отождествлялись с поддужными вообще, а мастера других центров (например, Пуреха) иногда отливали на своих колокольчиках надписи "Валдай" или "Дар Валдая". Далее отметим, что тракт Москва - Тобольск проходил через Лысково, Елабугу, Кунгур, Суксун, Екатеринбург и Тюмень, тракт Москва - Белгород - через Тулу и Орел, а тракт Москва - Архангельск - через Вологду. Что же касается остальных центров производства, то они не располагались ни на одном из перечисленных трактов. Более того, через них не проходили и другие государственные тракты, т. е. дороги главных сообщений. Так как многие центры производства связаны с трактами реками, то естественно рассмотреть, наряду с сухопутными, водные пути сообщения. В самом деле, Волга и крупнейшие судоходные реки ее бассейна - Ока, Кама, Вятка - явно тяготеют к тракту Москва - Тобольск. Волга протекает вдоль тракта на участке Нижний Новгород - Казань, Ока впадает в Волгу в Нижнем Новгороде, Кама пересекает тракт в Перми и ниже проходит вдоль него в районе Елабуги, а Вятка перед впадением в Каму пересекает тракт на участке Казань - Елабуга. Ряд центров, оказавшихся в стороне от тракта Москва - Тобольск, находится в верховьях рек, пересекающих тракт, что давало возможность заводам сбывать свою продукцию речным путем. Действительно, Пурех и Балахна лежат в верхнем течении Волги, Рязань, Касимов и Павлово расположились вдоль Оки (через Рязань, правда, одновременно проходил тракт Москва - Астрахань), Слободской - в верховьях Вятки, Яранск - на реке Ярани, которая является притоком Пижмы, впадающей в Вятку, а Баранча - недалеко от верховьев реки Туры, протекающей через Тюмень. При этом Пурех и Слободской славились, наряду с Валдаем, не только значительным объемом производства колокольчиков, но и широким распространением своих изделий на всю Россию. Так, продукция Пуреха шла через Нижегородскую ярмарку в Сибирь, Среднюю Азию, Урал, Поволжье, польские губернии, а продукция Слободского - в Нижний Новгород, Ирбит, Екатеринбург и многие другие города России. Некоторым своеобразием отличалась связь Мезени с трактом Москва - Архангельск. Существо-вали пути почты в так называемые "близкие" города Русского Севера, т. е. города, расположенные в сторо-не от главной дороги Москва - Архангельск. В числе этих ответвлений находился путь Архангельск - Мезень - Пустозерск. Маршрут почты и изготовленных колокольчиков из Мезени в Архангельск проходил сначала вверх по реке Мезени, затем сушей до реки Пинеги, потом вниз по течению этой реки до ее впадения в Северную Двину (выше Холмогор) и далее вниз до Архангельска. Общей закономерности не подчинялся только Саратов, который расположен в нижнем, по отношению к Нижнему Новгороду и Казани, течении Волги. Но колокольные заводы Саратова отливали в основном большие колокола. Конечно, распространению поддужно-колокольного промысла способствовали и другие факторы. Например, его появлению в Нижегородской и других губерниях Нечерноземья способствовали близость Нижегородской ярмарки, имевшей всероссийское значение, а также малоплодородность земель, заставлявшая население прибегать к побочным промыслам. Но все же главное значение имели сухопутные и водные транспортные артерии, позволявшие легко сбывать продукцию потребителям. Обратимся теперь к истории производства поддужных колокольчиков. Начнем с валдайских мастеров, поскольку Валдай является общепризнанным зачинателем этого промысла. Самые ранние из известных датированных валдайских колокольчиков изготовлены, как свидетельствуют надписи на них, мастерами Филиппом Терским и Алексеем Смирновым в 1802 г. Имеются, однако, основания считать, что еще раньше этого времени отливались колокольчики без каких-либо надписей. Существуют по крайней мере две версии относительно зарождения поддужно-колокольного промысла в Валдае. Согласно одной из них родоначальником колокольного дела в Валдае был крестьянин этого села Григорий Петрович Кузнецов, который в 1718 г. основал первое колокольное заведение и стал выделывать колокольца для продажи. После смерти Кузнецова в марте 1778 г. дети его продали завод. Однако достоверных сведений о том, что Кузнецов отливал именно поддужные колокольчики, не имеется. Более того, известно, что для своего заведения Кузнецов принес на плечах из Ярославля в Валдай более трех пудов различных форм. Так как Ярославль никогда не фигурировал в качестве центра производства поддужных колокольчиков, то упомянутые формы скорее всего применялись для отливки небольших церковных колоколов (так называемых зазвонных). Другая версия основана на признании того факта, что почтовый колокольчик родился одновременно с тройкой и именно тогда стал официальным атрибутом русской службы связи. Тройка же родилась тогда, когда ширина дорог позволила отказаться от старинного способа запряжки "гусем" (цугом). Произошло это после создания новой, так называемой "образцовой", почты в последней четверти XVIII в. Первой из новых почт стала регулярная почтовая линия между Петербургом и Нарвой. В 1770 г. "главный над Нарвскими почтами смотритель" полковник А.М. Волков составил "Расписание в какое время поскольку почтовых лошадей в упряжки брать проезжающим по нарвской дороге по новоучрежденным почтовым станам". В "Расписании" говорилось, что зимой, с 1 декабря по 15 марта, и летом, с 15 мая по 15 сентября, едущим одному или двумя в почтовые кибитки полагалось впрягать по две лошади, троим же проезжим - три. В остальное время года одному путешественнику полагалось две лошади, двум - три, трем - четыре. До этого ни в одном официальном акте не упоминалось об упряжке в три лошади. Положение о петербургско-нарвской почте является первым документом, разрешавшим давать под почтовые повозки по три лошади. Лошадей в кибитки стали впрягать не цугом, а в ряд: в середине - коренная (коренник), по бокам - две пристяжных. Так родилась знаменитая русская тройка. Сам же термин "тройка" впервые появился в почтмейстерской инструкции 1807 г. "Образцовые" почты в Нарву, а несколько позже - в Могилев строились в основном на отечественном опыте. Многое, примененное здесь (в частности, почтовые тройки, колокольчики), до этого не было известно. Заметим, что в Почтовых дорожниках 1824, 1829 и 1842 гг. приводятся "Расписания, в какое время, поскольку почтовых лошадей и в какие экипажи запрягать для проезжающих", относящиеся уже ко всем почтовым дорогам России. В этих "Расписаниях" нормы количества лошадей, запрягаемых в почтовые и обыкновенные кибитки, в точности повторяют нормы 1770 г. Наиболее оживленное движение было на главном государственном тракте Москва - Петербург, посредине которого и находился Валдай. Таким образом, можно предположить, что поддужно-колокольный промысел родился в Валдае примерно в 70-е годы XVIII в. Этот промысел возник в среде кузнецов, которыми издавна славился Валдай. В начале XIX в. на колокольчиках стали обозначать год производства и отливать другие надписи. Наиболее популярной была надпись: "Кого люблю, того дарю. Лит в Валдае". Отлитые на колокольчиках надписи и печатные источники свидетельствуют о том, что расцвет промысла приходится на 20-е - 40-е годы XIX в. Наиболее известны в этот период заводы Смирновых, Ивана Лебедева, Григория Митрофанова, Василия Стуколкина, причем завод Николая Смирнова получил в 1840 г. за отливку колокола в Зимний Дворец привилегию на государственный герб для своих изделии. Интересно, что на одних и тех же заводах изготовляли как большие колокола, так и поддужные колокольчики, получившие название "валдайских". Помимо колокололитейных заводов действовало множество поддужно-колокольных мастерских. Сбыт мелких колокольчиков и бубенчиков производился в Петербурге, в Москве и многих других городах. На этот же период приходится наибольшее количество стихотворений и песен о тройках. В 1826 г. поэт-декабрист Федор Глинка опубликовал стихотворение "Сон русского на чужбине", отрывок из которого через два года стал, благодаря композитору А.Н. Верстовскому, песней, превратившейся вскоре в народную ("Вот мчится тройка удалая"). Слова "Дар Валдая" из стихотворения и песни явились, вероятно, прототипом популярной надписи на колокольчиках. Расцвет поддужно-колокольного промысла в Валдае, по-видимому, связан с тем, что в 1817-1834 гг. дорога из Петербурга в Москву впервые в стране была снабжена твердым покрытием, причем дорожное покрытие было сделано из щебня, плотно укатанного с помощью прицепных каменных катков. С 50-х годов XIX в. начинается упадок промысла. В 60-х годах еще действуют колокольные заводы Макара Стуколкина, Алексея Чистюнина, Василия Усачева, арендовавшего один из двух заводов Стуколкина. Эти заводы производили большие колокола по заказу, а "мелочь" (от 5-пудовых колоколов до поддужных и столовых колокольчиков, а также бубенчиков) - на продажу. Но в 90-х годах в Валдае остается лишь один завод Пелагеи Ивановны Усачевой (вдовы Василия Васильевича Усачева), отливавший большие колокола, и одна поддужно-колокольная мастерская Нефедовых. К концу XIX в. производство поддужных колокольчиков в Валдае практически прекратилось. Завод братьев Усачевых просуществовал вплоть до 1927 г., изготовляя в последний период станционные, театральные, пожарные колокола, а также изготовлял сигнальные колокольчики под электроарматуру. Перейдем теперь к Слободскому. Самый ранний из известных датированных слободских колокольчиков отлит Лукой Каркиным в 1806 г. Но и здесь, по-видимому, корни лежат глубже. В конце XVII в. Трифоном Каркиным впервые в Слободском основан колокололитейный завод, один из самых первых в России. На заводе отливались большие колокола. Трифон Каркин явился родоначальником династии мастеров Каркиных. Одними из последних в династии были Лука и Илья Каркины, отливавшие поддужные колокольчики, датированные 1806-1817 гг. Однако еще раньше первенство в колокольном деле Слободского перешло от Каркиных к Бакулевым. В 1732 г. Никита Бакулев основал в Слободском колокололитейный завод. По поводу продукции завода имеются две версии. Согласно первой версии завод поначалу отливал ямские (почтовые) колокола и лишь в конце XVIII в. приступил к изготовлению больших колоколов. Согласно второй версии, завод отливал колокола массой от 10 фунтов до 1000 пудов. Однако 10-фунтовые колокола (4,1 кг) не могли быть поддужными. Масса поддужных колокольчиков обычно не превышала 2 фунтов. Завод потомков Никиты Бакулева дожил до 1917 г. В конце своего существования он принадлежал Валентину Петровичу Куршакову - зятю Николая Алексеевича Бакулева, правнука основателя завода. В.П. Куршаков был весьма образованным и прогрессивным человеком. Его богатейшая библиотека находится ныне в Слободском краеведческом музее. Изготовлением свадебных колокольцев и почтовых колокольчиков славились в XIX в. мастера Поповы (братья Егор, Иван, Николай и Гаврила), Желваковы, Ситниковы. Слободской и его окрестности (Стулово) являлись одним из немногих районов России, где отливались чугунные колокольчики. Их изготовителями в начале XIX в. были Василий Бородин и Василий Макушин. В XIX в. одним из главных центров поддужно-колокольного промысла был город Касимов. Изготовлявшиеся в его мастерских колокольчики были известны под именем "касимовских", а касимовские мастера славились далеко за пределами города. Не даром успехи валдайского завода Смирновых в отливке больших колоколов связываются с тем, что Смирнов "достал" для своего завода мастера Астраханцева из Касимова. Однако сведений по истории промысла в Касимове очень мало. Самый первый известный датированный колокольчик был отлит в 1804 г. Наиболее известные мастера XIX в. - Иван и Николай Кисловы. Самым молодым и впоследствии самым плодовитым центром изготовления поддужных колокольчиков был Пурех. Возникновение в селе Пурехе медно-литейного промысла относят к 1830-1835 гг. Считается, что промысел был занесен в Пурех из Касимова, а основателями промысла явились местные крестьяне Веденеевы и Трошины. Действительно, медно-литейное производство Веденеевых основано в 1836 г. Однако известны колокольчики Михаила Сироткина, Ивана Алексеевича Митюнина, отлитые в Пурехе еще в 1815 и 1816 гг. Производство началось с литья разных частей конской сбруи, но вскоре в Пурехе стали также отливать и колокольчики. В отличие от Валдая и Слободского, большие колокола в Пурехе не отливались. Первоначально промысел развивался слабо, не выдерживая конкуренции более старых центров (Валдай, Касимов, Слободской). Но постепенно большой спрос на колокольчики и удобное местоположение (рядом с Нижегородской ярмаркой) дали возможность пуреховскому производству прочно укрепиться. К концу XIX в. оно уже занимало передовые позиции в России, а в начале XX в. пуреховский колокольчик стал по существу единственным колокольчиком, обращавшимся на русском рынке. Правда, в этот период производство колокольчиков в России уже находилось в состоянии упадка. В разное время в Пурехе и его районе (Пуреховская и Андреевская волости) насчитывалось от 8 до 15 мелких заводов по литью колокольчиков, больше похожих на мастерские, а также ряд еще более мелких чисто кустарных производств. Наиболее известными мастерами были Веденеевы, Трошины, Клюйков, Овечкины, Ерохин. Производство Веденеевых зародилось, как уже отмечалось, в 1836 г. В 50-х и 90-х годах XIX в. владельцами: завода были сначала Алексей, а затем Федор Веденеевы. Трошины известны в нескольких поколениях. Макар Яковлевич Трошин работал в 60-е - 70-е годы XIX в., его сыновья Федот, Алексей и Михаил имели собственные заведения в 80-х - 90-х годах XIX в. и в первом десятилетии XX в. Товарищество И.М. Трошина и А.И. Бадянова владело медно-литейным заводом в 10-х годах XX в. Завод Овечкиных существовал с 1880 г. Мастер Алексей Ерохин работал в 80-х годах XIX в. Колоколо-бубенно-медно-литейное заведение Егора Спиридоновича Клюйкова было основано в 1879 г. и помещалось в деревне Останове, в 2 верстах от Пуреха. К началу первой мировой войны оно достигло расцвета. На заводе Клюйкова была предпринята единственная попытка (в 1906 г.) применить для обточки отлитых колокольчиков двигатель. Об истории поддужно-колокольного промысла в остальных центрах имеется весьма мало сведений. Первый известный датированный колокольчик Тюмени отмечен 1807 г. Колокололитейный завод Гилевых был основан под Тюменью в 1820 г. Известны колокольчики Петра Кожевникова из Кунгура (1811 г.), рязанского мещанина Николая Ивановича Гучева (1833 г.), братьев Гомулиных из Павлова (70-е годы XIX в.), мастера Прокопия Серебренова из Елабуги, Родиона Александровича Александрова из села Жерновогорского (1879 г.), Егора Хренова из Баранчи (1887 г.). Медных дел мастера из поселка Суксун отливали колокольчики, не уступавшие по своему звучанию знаменитым валдайским. Все эти центры, так же, как Слободской, Касимов и Пурех, тяготели к тракту Москва - Тобольск. В 1824 г. тракт был капитально перестроен, его полотно было расширено. Не исключено, что именно это обстоятельство явилось причиной расцвета промысла в перечисленных центрах. Несколько позже возникло производство поддужных колокольчиков на тракте Москва - Белгород. Первый известный датированный колокольчик Тулы помечен 1821 г. (мастер Ченцов). В Орле первые колокольчики начали отливать в 1834 г. и продолжали их производить до 60-х годов XIX в. Сведения о зарождении поддужно-колокольного промысла на тракте Москва - Архангельск почти отсутствуют. Известно только, что в Вологде работал мастер Матвей Нагавиков (1808 г.), а в мезенской деревне Кимже действовала мастерская Дерягиных. Причины затухания производства надо искать в причинах вырождения почтовых трактов. Они утратили свое значение в связи с появлением и распространением железных дорог во второй половине XIX в., когда Россия вступила на путь капиталистического развития. Железнодорожный транспорт, захватывая все новые и новые области, стал оттеснять ямщичество, а вместе с ним и поддужный колокольчик, во все более глухие уголки России, в северные леса, сибирскую тайгу. Правда, значительное количество колокольчиков и бубенчиков еще покупалось в деревнях для украшения так называемой праздничной упряжи. Поддужные колокольчики стали использоваться на железнодорожных станциях, в школах. Все же спрос на этот товар резко сократился. Участь промысла была предрешена. В 1851 г. была проложена Николаевская (ныне Октябрьская) железная дорога, связавшая Петербург с Москвой. И хотя дорога прошла мимо некоторых трактовых пунктов (Новгород, Валдай, Торжок), главный почтовый тракт утратил свое значение. Литье колокольчиков в Валдае еще продолжалось до конца XIX в., но объем производства с каждым годом сокращался. Этому способствовала и конкуренция Касимова, Пуреха и других центров, в которых падение поддужно-колокольного промысла произошло позже. Похожая картина наблюдается и на тракте Москва - Белгород. В 1868 г. была построена железная дорога Москва - Курск, которая в следующем году прошла через Белгород на юг. Почтового тракта не стало. Пришел в упадок и поддужно-колокольный промысел. Железнодорожная линия Москва - Вологда - Архангельск была сооружена значительно позднее - в 1898 г. По иному складывалась судьба тракта Москва - Тобольск. Дело в том, что в силу ряда причин железные дороги заменили, да и то постепенно, лишь его отдельные участки. Так, в 1862 г. была открыта железная дорога Москва - Владимир - Нижний Новгород, в 1878 г. - Пермь - Чусовая - Екатеринбург, в 1885 г. - Екатеринбург - Тюмень, в 1909 г. - Пермь - Кунгур - Екатеринбург (второй путь из Перми в Екатеринбург). А железная дорога - Москва - Казань - Свердловск (Екатеринбург) была закончена только в 1924 г. Таким образом, старый Сибирский почтовый тракт распадался постепенно. Поэтому и производство поддужных колокольчиков в Пурехе и Слободском продолжалось вплоть до начала XX в. Окончательный удар промыслу был нанесен первой мировой войной, сильно сократившей число молодежи в деревне, количество свадеб, катаний на тройках. Подводя итоги, следует повторить, что изготовление и использование поддужных колокольчиков представляло собой заметное явление в жизни России. Оно затронуло такие сферы, как почтовая связь, гужевой транспорт, кустарная промышленность, быт, литература, искусство. Повинуясь объективным законам экономического развития, давно вымер поддужно-колокольный промысел. Но сотни изделий мастеров еще встречаются в разных уголках нашей страны, радуют совершенством формы, красотой рельефа, мелодичностью звона. Сохранить эти предметы материальной культуры прошлого и использовать для изучения истории нашей Родины - благородная задача.

Топор - один из древнейших видов оружия, придуманных человеком. Начиная с каменного века и до наших дней топоры применялись и как боевое оружие, и как необходимый в работе инструмент. Нет ничего удивительного в том, что топор обрел широчайшее распространение на территориях славян и более поздней Киевской Руси.До сих пор у каждого человека в доме есть топор!

Оригинальный глиняный сосуд хранится у нас дома. Откуда он взялся никто уже не помнит, но моя бабушка рассказывала, что сосуд принадлежал моему прапрадеду, который жил в деревне Займище Пошехонского района Сосуд предназначался для хранения кваса и других жидкостей. Он не похож на глиняные сосуды данной местности. Обычные глиняные изделия имеют одно дно, а у нашей находки – их два. В средней полосе России для хранения жидкостей использовались следующие типы сосудов: корчага - глиняный сосуд больших размеров, имевший самое разнообразное назначение, имевшая форму горшка, кувшина с вытянутым, почти цилиндрическим туловом; крынка – глиняный сосуд для хранения и подачи молока на стол. Характерной особенностью кринки является высокое, довольно широкое горло, плавно переходящее в округлое тулово. Форма горла, его диаметр и высота рассчитаны на обхват рукой. Также используется кувшин – глиняный сосуд с длинным тонким горлом, ручкой и носиком. Рыльник – сосуд для пахтанья и перетапливания коровьего масла, представлял собой глиняный сосуд с широким горлом, круглым в сечении туловом, слегка суживающимся к донцу. В верхней части тулова имелся короткий носик – «рыльце». Ни одно из вышеназванных глиняных изделий не похоже на нашу находку. По форме найденный сосуд напоминал жбан. Жбан — небольшой сосуд для жидкостей. Жбан используется для хранения всякого рода напитков, пива в домашних условиях. В основном используются деревянные жбаны ёмкостью от 3 до 50 литров. Нашу семейную реликвию мы решили назвать глиняным жбаном. Среди источников информации встретилась только одна фотография сосуда похожего на наш. Это изображение глиняного жбана, найденного в городе Старый Оскол Белгородской области. Неизвестно, как глиняное изделие южнорусской гончарной школы оказалось в Пошехонском районе. В Пошехонском краеведческом музее подобного глиняного изделия нет в соответствующей экспозиции. Глиняный жбан предположительно создан в начале XX века. В здешние места его, скорее всего, привёзли с юга России. Сосуд сделан из чёрной глины. Длина изделия составляет 28см. Жбан цилиндрической формы, расширяется к центру. Концевые диаметры – 10 см., в середине диаметр увеличивается до 13см. Толщина стенки 2 мм. Примерно посередине изделия находится отверстие без крышки диаметром 2см. Слева от отверстия располагаются семь поперечных кольцевых нарезок (углублений) через 1,5 см каждая. Справа от отверстия находится восемь таких же нарезок. На поверхности не было обнаружено клеймо, по которому можно было бы узнать точное место изготовления сосуда.

У моей мамы есть хобби-строить из веточек дома и украшать их берестой ,а также корягами.Внутри домов она создает интерьер из лоскутков материала и предметов,выполненных из соленого теста.Однажды она решила,что хочет поучаствовать в телевизионной передаче второго канала "А Вам,слабо?". И создала целую улицу домов в форме слова "Слабо".Эти дома и сейчас хранятся в нашей семье теперь как семейная ценность.Думаю,что наше творчество может стать семейной ценностью не только через много десятков лет,но уже в настоящем времени.Этот урок жизни я храню не только в своем сердце,но решил запечатлеть его и на фото.

Детская плетёная кровать. Деревня Гузнево Пошехонского района Ярославской области. 25 февраля 2020года. Детская кровать – реликвия нашей семьи. Её создал мой прапрадед для моего прадедушки в 30-е годы XX века. Кровать служила по назначению до 60-х годов прошлого века. Сделана из ивовой лозы. Длина – 1 метр 5 см., ширина – 67см., высота -76см. Цвет бежевый. Сохранность нормальная. В настоящий момент кроватка находится на чердаке нашего дома в д. Гузнево.